7Старый ёлочный шар жил в картонной коробке уже много лет, ну как жил…в коробке он просто существовал, лежал, соприкасаясь выпуклыми боками с другими шарами, маленькими и большими, со звездами, стеклянными балеринами, щелкунчиками и птичками на прищепках. И лишь один месяц в году он жил, жил полной жизнью, гордо взирая на мир с высоты ароматной ели, оглядывая нарядную комнату, полную праздничной суеты и шума. Новый год и Рождество – количеством этих праздников измерялась его жизнь, а вовсе не годами. Он висел, покачиваясь на ветке, гордый от осознания собственной важности – ну как же, он служит главным украшением ёлки, в нем отражаются сотни огней – от ярко зажженной люстры, множества свечей на комоде, теплого пламени камина и озорной, подмигивающей всем гирлянды, обвивавшей дерево от макушки до пола.
Шар был такой нарядный, такой яркий, что много лет назад маленькая девочка, заглянувшая вместе с мамой в игрушечный магазин, просто не смогла уйти без него. После, надо сказать, весьма недолгих уговоров шар был аккуратно упакован в коробку, донесён на руках юной покупательницы до его нового дома и торжественно водружён на самую пушистую ветку новогоднего дерева, откуда взирал по сторонам, оглядывая своих весёлых блестящих соседей. Жизнь, полная блеска, огней, праздничных запахов, ежевечерних гостей и веселья закончилась вместе с новогодними каникулами. В один совсем не прекрасный вечер шар вместе с остальными игрушками сняли с ёлки и уложили в коробку.
И потянулись длинные дни, недели и месяцы, полные приглушённых вздохов, угрюмого шуршания и душного ожидания. Пока вдруг коробку не достали с полки, и вновь все засверкало, заискрилось, дни полетели безумной каруселью радости и ничем не замутненного счастья жить, быть, радовать одним своим присутствием окружающих. А потом вновь – тесная коробка, а потом опять – блеск, звон, и так много-много раз.
От близкого соседства других игрушек позолота на шаре потихоньку вытиралась, пока один бок не превратился из ярко-красного в серебристый, и тогда впервые шар повесили на нижнюю ветку ярким боком вперед, а на его прежнее место пристроили новую, дерзкую, тонкую и звонкую голубую сосульку. Она быстро крутилась вокруг своей оси, хвастаясь и любуясь сама собой. Она была хороша, юна и свежа, и она это знала и недовольно звенела от того, что рядом с ней висит старый потертый шар и портит её блистательную картину мира. Шар грустно улыбался, он все понимал и пытался спрятаться за длинными иголками. Разница между коробкой и праздничной ёлкой стала не столь разительной. И, пожалуй, теперь ему даже больше нравилось потихоньку шептаться с щелкунчиками и балеринами, вспоминая былые времена, теперь у них были общие воспоминания и вытертые бока.
Сосулька долго возмущенно звенела, когда в первый раз оказалась в коробке, она никак не могла поверить, что её, такую тонкую и звонкую, заперли под крышкой. И радовалась она тоже больше всех, когда вновь заняла своё место на ёлке.
И вновь тянулись дни ожидания и проносились такие краткие минуты радости жизни. Теперь уже для сосульки. Шар тихо наблюдал, прятался за иголками, и сочувствовал. Он знал, что однажды они будут рядом тихо перешептываться о пережитом, и другая тонкая и звонкая или блестящий и яркий будет висеть в центре ёлки…